Разговоры о том, каких именно свобод мы лишились за последние десять лет, постоянно вспыхивают то тут, то там, став важной частью корпуса критики правящего режима. В рейтинге журналистов, понятное дело, лидирует свобода слова. Но если выйти за пределы цехового восприятия мира, то, мне кажется, гораздо более важной является другая утерянная свобода. Свобода предпринимательства. Ведь даже медиа в конечном счете — это просто бизнес, которым в России нельзя заниматься без разрешения, как и любым другим.

В этом и заключается суть утраты. За десять лет российское государство вернуло себе права средневекового сюзерена в отношении частного предпринимательства, причем сделало это без всяких изменений в Конституцию и референдумов. Это означает, что любой бизнес в стране может быть закрыт чиновником, главное, чтобы у этого чиновника хватало полномочий. А единственной гарантией продолжения работы бизнеса могут быть особые отношения с государственной машиной, неважно какие. От взяток до приглашения в долю. От принуждения к государственно-частному партнерству до сдачи денег на городской юбилей или празднование Дня Победы. В стране не осталось предпринимателей, которые играют с государством по своим правилам. А значит, в стране больше нет свободного бизнеса.

Видимых и невидимых цепей, приковавших отечественных предпринимателей к государству, сотни и тысячи. Во многом из-за этого разнообразия и сохраняется ощущение некоторой свободы в действиях коммерсантов. Но на самом деле никакой свободы, разумеется, нет. Вы можете завтра пойти и открыть свою сотовую компанию без поддержки кого-нибудь из правительства? Нет. А можете торговать шаурмой у Белорусского вокзала без связей в местном УВД или управе? Тоже сомневаюсь. Право на ведение бизнеса в России чиновники выдают по собственному усмотрению и по собственному усмотрению же забирают. Часто «кидая» своих клиентов, что, кстати, средневековым сюзеренам тоже было свойственно. И часто сажая коммерсантов в тюрьму, чтобы забрать бизнес, очистить дорогу своим партнерам или просто выполнить заказ.

Подтверждения можно найти на каждом углу. Почему и на каком основании власти в Москве сносили палатки по «невысказанной» просьбе мэра Собянина? Нет ответа. Но он в то же время очевиден всем. Власть сменилась, старые договоренности кончились, и пришло время заключать новые. Те, с кем договорились, продолжили свою коммерческую деятельность. Остальные пошли искать новые места для приложения своих сил. Кого волновал вопрос, что палатки сами по себе — частная собственность, когда дворники распиливали их болгарками и грузили в мусоровозы?

А тем временем самого государства с каждым днем становится вокруг все больше и больше: набирают силу госбанки, регулирование, ослабляясь в одном месте, усиливается в двух других, госкомпании приватизируются, но не полностью и не до конца. Инновации — в государственном «Сколково», инвестиции — в ВТБ или Сбере. Ссориться с таким партнером, как российское государство, еще с дела ЮКОСа стало просто опасно, и бизнес тихо сидит на месте, выводя понемножку капитал из страны.

Вот и нет протестующих в деловой среде. На улицу не выходят закрытые пожарными рестораторы или анонимные владельцы Домодедово, которым по непонятным причинам нельзя строить вторую взлетную полосу. Все уверены, что смогут договориться, не здесь — так в другом месте, не с этим — так с другим сюзереном. А в крайнем случае продать бизнес и уехать. Многие бизнесмены и вовсе довольны тем, как все устроено. И получая конкурентные преимущества от государства, они готовы быть все более сговорчивыми, когда и их о чем-то попросят.

Поэтому неудивительно, что окутанное в начале 90-х романтическим ореолом «предпринимательство», «свое дело» все меньше привлекает россиян. А свобода предпринимательства становится все менее востребованной, а значит, еще менее защищенной. В первом квартале 2011 года в стране было зарегистрировано на 25% меньше новых предприятий, чем в самый разгар кризиса, в тот же период 2009 года, и почти на 27% меньше, чем в 2010-м.

Но нет ощущения, что это кого-то беспокоит. Российский избиратель в массе своей не любит коммерсантов и не пойдет на баррикады за их права. Власти пока продолжают делать вид, что ничего не происходит, видимо, полагая, что госбанков и госкомпаний более чем достаточно для экономического роста. Но это совсем не так. Теряя частника, экономика впадает в анабиоз, выход из которого становится все более проблематичным. И кто знает, может быть, уже не далек тот момент, когда, как и в 1992 году, ничего, кроме шокового дерегулирования, просто не останется.